|
Канио (в комедии — Паяц), хозяин труппы странствующих комедиантов - тенор Недда (в комедии — Коломбина), его жена - сопрано Тонио, актёр труппы (в комедии — Таддео) - баритон Беппо, актёр труппы (в комедии — Арлекин) - тенор Сильвио, молодой крестьянин - баритон Директор Театра, он же Пролог - баритон Первый крестьянин - тенор Второй крестьянин - баритон Хор крестьян Действие происходит на юге Италии в Калабрии, в деревне Монтальто, в период между 1865 - 1870 гг., в день праздника Успения Пресвятой Девы Марии (15 августа). ПРОЛОГ (Тонио просовывает из-за занавеса голову...) Тонио Вы позволите? Дамы! Господа!... Уж простите, что я сам себя вам представляю... - Я Пролог. – На сцену вновь выпускает автор старинные маски, он хочет отчасти возобновить старинные обычаи, и потому к вам меня посылает. Но не для того, чтобы я сказал вам как раньше: «Слезы, что мы проливаем – фальшивы! Пусть наша боль и наши страдания вас не волнуют!» О нет. Автор попытался нарисовать вам кусочек жизни. Для него есть лишь один закон: художник – человек и для людей писать он должен. – Автора вдохновила сама жизнь. В глубине его души однажды пробудились воспоминания, и он настоящими слезами писал, а рыдания отбивали ему такт! Итак, вы увидите любовь человеческих существ; вы увидите грустные плоды ненависти. А вы, не глядите на наши бедные шутовские кафтаны – смотрите на наши души, потому что мы люди из плоти и крови, и вместе с вами мы дышим воздухом этого несчастного мира! Основное сказал я. – Теперь послушайте, как сюжет развивался. Пойдем! Начинайте! Сцена первая (Праздничный день. Здание театра. Рядом с ним невысокая кирпичная стена. Слышны фальшивые звуки трубы, удары барабана, смех, весёлые оклики, свист и крики мальчишек. Привлеченные этим шумом, постепенно собираются крестьяне и крестьянки в нарядных одеждах. На площади появляется Тонио и, мрачно посмотрев вокруг, растягивается на земле около театра.) Хор (крестьяне и крестьянки, мальчишки): - Они здесь! - Возвращаются! - Там Паяц! - Все идут за ним: и взрослые и детишки, все аплодируют его шуткам и ужимкам. - А он, такой серьезный, машет им рукой и идет дальше, а потом снова бьет в большой барабан. - В воздух они бросают свои шляпы, среди всеобщих криков. - Эй, почисти-ка ослика, славный Арлекин! Канио: (вдали) - Подите к черту! Пеппе: (вдали) - Получай, сорванец! Мальчишки: - Назад, они подходят. - Вот и повозка... - Что за чертовщина, Господи помилуй! Все: Да здравствует Паяц! Ура! Ты Принц всех Паяцев. Все беды изгоняешь ты своим веселым настроением. Ура! Канио: Спасибо! Хор: Браво! Канио: Я бы хотел Хор: А представление? Канио: Господа хорошие! Все: Ох! Совсем оглушил!... хватит. Канио: Вы позволите мне сказать? Толпа: Ах! Ему нужно уступать: молчать и слушать. Канио: Большое представление в двадцать три часа готовит ваш покорный слуга. Вы увидите муки добряка Паяца и узнаете, какую месть он готовит. Вы увидите, как будет сотрясаться бедняга Тонио, и узнаете, какие интриги он замышляет. Приходите, окажите нам честь, дамы и господа. В двадцать три часа! Толпа: Придем, а ты сохрани для нас свое хорошее настроение. В двадцать три часа! Канио: Прочь отсюда. Женщины: Получай, красавчик! Мальчишки: На здоровье! Тонио: Ты заплатишь за это!.. разбойник. Какой-то крестьянин: (Канино) Скажи, не хочешь ли ты пропустить с нами по стаканчику в придорожном кабачке? Канио: С удовольствием. Пеппе: Подожди меня... Я тоже с вами! Канио: Скажи, Тонио, ты пойдешь? Тонио: Я чищу ослика. Догоню вас. Какой-то крестьянин: (шутя) Берегись, Паяц, он хочет остаться с Неддой наедине, чтобы приударить за ней. Канио: (притворно смеясь) Эй, эй, что это вы? Лучше не шутить со мной такие шутки, мои дорогие; я обращаюсь к Тонио... и отчасти ко всем вам. Театр и жизнь не одно и то же; и если в театре Паяц, застав свою жену наедине с красавчиком, произносит комическую речь, а потом успокаивается или сдается под ударами палки! А публика аплодирует, весело смеясь. Но если б Недду всерьез я застукал... совсем иначе обернулось бы дело, вот как Бог свят... Такую шутку, поверьте, лучше со мной не шутить. Недда: (про себя) Я смущена!.. Некоторые крестьяне: Так, значит, ты принимаешь ее всерьез? Канио: Я?... Да вам кажется!.. Простите... Я обожаю свою жену! Уличные мальчишки: Волынщики! Волынщики! Мужчины: К церкви идут кумовья. (Из церкви доносится звон колоколов.) Старики: Они сопровождают компанию, которая парами весело идет к вечерне. Женщины: Пойдем. Колокол зовет нас к Богу. Канио: Ну что ж... не забудьте, в двадцать три часа. Общий хор: Дин-дон-дин – звонят к вечерне, девушки и парни, парами к храму поспешим, дин-дон! Мамы наблюдают за нами, берегитесь кумовья. Дин-дон-дин – звонят к вечерне, девушки и парни. (Канио делает знак крестьянам, приглашавшим его выпить с ними, чтобы его подождали, и, смеясь, скрывается за театром. Входят музыканты, с ними молодые крестьяне.) (Пары удаляются, голоса замирают вдали. Недда остаётся одна.) Недда: Какой огонь пылал у него во взоре. Глаза я опустила из страха, чтобы он не прочитал в них мои тайные мысли. Ох! Если он меня застукает... такой жестокий... Но хватит, что ж теперь. Все это страхи пустые! О как прекрасно солнце в середине августа! Я полна жизни, меня истомили неясные желания – сама не знаю, чего хочу! (глядя на небо) О! Как летают птицы, как они кричат! Чего они просят? Куда летят? Кто знает... Моя мама, которая умела предсказывать будущее, понимала их пение и мне, девочке, так пела: «Фьюить- фьюить!» Они свободно поют в вышине, выпущенные словно стрелы. Они бросают вызов облакам и жаркому солнцу и летят, летят небесными путями. Позвольте летать им свободно в небе – они жаждут его синевы и золотого блеска, они летят за мечтой, за фантазией, и летят-летят среди золотых облаков. Пусть свистит ветер и бушует буря, расправив крылья, они могут бросить вызов стихии, ни дождь ни молнии – ничто их не остановит и они летят и летят над пропастями и морями. Они летят в вышине, в сторону неизвестной страны, о которой они, наверное, мечтают и которую напрасно ищут. Но небесные бродяги следуют за таинственным желанием, которое толкает их неведомо куда... и летят... летят! (Замечает появившегося Тонио и рассерженно обращается к нему.) Ты здесь! Я думала, что ты ушел. Тонио: Во всем виновато твое пение. Я в счастье им наслаждался! Недда: Ах! Как поэтично!... Тонио: Не смейся, Недда... Недда: Иди, иди в кабачок. Я знаю, что я уродлив и нелеп; я знаю, что вызываю лишь отвращение и ужас. Но нельзя душе запретить мечтать и желать, а сердцу биться! Когда ты надменно проходишь мимо меня, ты не знаешь, какой плач вырывается у меня от боли, потому что, самому себе вопреки, я поддался очарованию, меня победила любовь! О! позволь мне, позволь же мне сказать тебе... Недда: Что ты меня любишь? У тебя будет возможность сказать мне это сегодня вечером, кривляясь на сцене. Пока ты можешь не трудиться. Тонио: Не смейся, Недда. Недда: Это наказание может спасти! Тонио: Нет, я хочу сказать тебе это здесь, чтобы ты услышала меня: я люблю тебя и желаю тебя, ты будешь моей! Недда: Эй! Скажите-ка, мастер Тонио! Уж не чешется ли у вас спина, а может быть, чтобы охладить вам пыл, вам нужно надрать уши? Тонио: Насмехаешься? Проклятая! Богом клянусь! Берегись! Тебе дорого придется заплатить за это! Недда: Угрожаешь? Смотри, я позову Канио! Тонио: Прежде я тебя поцелую. Недда: Берегись! Тонио: (Бросается к Недде.) О, скоро ты будешь моей! Недда: (Заметив бич, поднимает его и хлещет им по лицу Тонио.) Несчастный!.. Тонио: (с криком отскакивая) Ах! Клянусь Успением Пресвятой Богородицы... ты дорого мне за это заплатишь!.. (Уходит.) Недда: Аспид! Поди прочь! Ты раскрыл свое лицо, Тонио-придурок! Душа твоя безобразна как и твое тело... грязна! (Входит Сильвио, зовя низким голосом.) Сильвио: Недда! Недда: Сильвио, в такой час, как неосторожно... Сильвио: Ах, о чем ты? Я знал, что ничем не рискую. Давно уже заметил я в таверне Канио и Пеппе!... Но я был осторожен и пришел сюда по одному мне известной тропинке. Недда: Еще чуть-чуть и ты наткнулся бы на Тонио. Сильвио: О! Тонио-придурок! Недда: Придурка следует опасаться. Он меня любит... Сейчас он сказал мне... в своем животном желании он умолял меня о поцелуях, пытался наброситься на меня... Сильвио: Черт возьми! Недда: Но хлыстом я усмирила похоть грязной собаки. Сильвио: И ты всегда хочешь жить среди этих страданий? Реши мою судьбу, Недда. Недда, останься! Ты знаешь, праздники скоро заканчиваются, и все разъезжаются завтра. А когда ты уедешь отсюда, что станет со мной, с моей жизнью? Недда: Сильвио! Сильвио: Недда, ответь мне! Если правда, что Канио никогда ты не любила, если тебе не по душе бродяжничество и твое ремесло, если твоя бесконечная любовь не ложь, уедем нынче же ночью!.. бежим со мной. Недда: Не искушай меня!.. Ты хочешь лишить меня жизни? Молчи, Сильвио, ни слова больше... Это бред... Это безумство! ... Я доверилась тебе, потому что тебе я отдала свое сердце. Не предавай меня, мою пылкую любовь!.. Не искушай меня! И потом... Кто знает! Лучше уехать. Судьба против нас. Напрасны наши слова. Но все же я не могу вырвать тебя из своего сердца, я буду жить только любовью, что ты во мне пробудил. Сильвио: Ах, Недда! Бежим! Недда: Не искушай меня!.. Ты хочешь лишить меня жизни? ... Сильвио: Нет, ты больше не любишь меня! Тонио: Я застукал тебя, потаскуха! Недда: Да, я люблю тебя, люблю! Сильвио: И уезжаешь завтра?.. Тогда скажи, зачем ты околдовала меня, если хочешь меня безжалостно оставить? Зачем ты одарила меня своим поцелуем среди пылких объятий желанья? Если ты забыла те короткие часы, то я не забыл, я снова хочу этих пылких объятий, этих жарких поцелуев, от которых так кипит мое сердце! Недда: Я ничего не забыла, эта любовь, что пылает у тебя во взоре, меня смутила и перевернула. Хочу прожить вместе с тобой в очаровании нашей любви тихую и спокойную жизнь. Тебе себя дарю, властвуй надо мной. А я возьму тебя и в тебе полностью растворюсь. Все забудем! Сильвио: Все забудем! Недда: В глаза мне посмотри! Сильвио: На тебя смотрю, тебя целую. Придешь? Недда: Да. Поцелуй меня! Недда и Сильвио: Да, смотри на меня и целуй меня! Я люблю тебя! Тонио: Иди тихо и их застукаешь. Сильвио: Глубоко ночью там буду ждать тебя. Будь осторожна и со мною ты встретишься. Недда: Увидимся сегодня ночью – навсегда твоей я стану! Канио: Ах! Недда: Беги!.. Помоги ему... Господи!.. Голос Канио: Подлец! Не спрячешься! Тонио: Ах!.. ах!.. Недда: Молодец, мой Тонио! Тонио: Делаю, что могу! Недда: Это именно то, что я думала! Тонио: Надеюсь, что мне удастся сделать кое-что и получше... Недда: Ты вызываешь у меня отвращение и ужас. Тонио: Ох, ты не представляешь, как я рад этому! Канио: Насмешка и надругательство! Ничего! Хорошо ему знакома эта тропинка. Неважно: все равно сейчас ты мне скажешь имя твоего любовника. Недда: Кто? Канио: Ты, ради Бога!.. И если в этот момент я еще не убил тебя, то только потому, что прежде чем утопить этот клинок в твоей грязной крови, бесстыдная, я хочу узнать его имя. Говори. Недда: Напрасны оскорбления. Останутся немы мои уста. Канио: Его имя, его имя! Не медли, о женщина! Недда: Нет, я никогда этого не скажу... Канио: (бросаясь яростно с кинжалом) Богоматерь! (Пеппе приходит и выхватывает кинжал у Канио) Пеппе: Хозяин, что вы делаете!... Бога ради... Народ выходит из церкви и идет на представление... идем... ну же, успокойтесь! Канио: (в борьбе) Оставь меня, Пеппе. Имя! Имя! Пеппе: Тонио, держи его. Пойдем же, подходит публика. Вы объяснитесь. А вы, туда пройдите, идите одевайтесь. Вы знаете, Канио жесток, но добр... Канио: Бесчестье! Бесчестье! Тонио: Успокойтесь, хозяин. Лучше притвориться. Любовник вернется. Мне доверьтесь. Я посторожу ее. Сейчас сыграем спектакль. Кто знает, быть может, он придет на спектакль и выдаст себя! Пора! Нужно притвориться, чтоб дело удалось... Пеппе: Пойдем же, ну, одевайтесь, хозяин. А ты, Тонио, бей в барабан. Канио: Играть!... Когда я охвачен безумием и сам не знаю, что делаю и говорю! Однако... надо... соберись! Ну же, ты разве человек? Ты – Паяц! Надень свой костюм и напудри лицо. Люди платят и хотят посмеяться. И если Арлекин украдет у тебя Коломбину – смейся, Паяц... и все будут тебе хлопать! Обрати в ужимки свое горе и плач, в гримасы всхлипывания и боль... Смейся, Паяц, над своей разбитой любовью! Смейся над болью, что терзает тебе сердце! Интермеццо (Вечер. Комедианты готовятся к началу спектакля. Из-за театра появляется Пеппе, за ним Тонио. Пеппе играет на трубе, Тонио бьёт в барабан. Оба садятся у сцены. Со всех сторон к театру стекается народ. Пеппе расставляет скамейки для зрителей.) Женщины: Быстрей, поторопимся, спешите, кумушки, спектакль должен начаться. Постараемся сесть поближе. Тонио: Мы начинаем. Проходите, проходите! Мужчины: Ах, как поспешают, плутовки! Устраивайтесь поудобнее, милые кумушки. Что за спешка, чтоб быстрее попасть! Женщины: - Не толкайтесь, занимайте места! - Ну же, Пеппе, помоги нам. Там рядом есть место! Часть хора: Ну же, поторопитесь, начинайте. Почему вы задерживаетесь? Мы все уже собрались. Пеппе: Что за спешка, черт возьми! Прежде заплатите! Недда, соберите деньги. Все: Сюда! Сюда! Другая часть хора: Они уже вцепились друг другу в волосы!.. Зовут на помощь!.. Ну что же, садитесь и не кричите. Сильвио: Недда! Недда: Будь осторожен! Он тебя не видел. Сильвио: Я буду ждать тебя. Не забудь!.. Весь хор: Представление начинайте. Почему вы мешкаете? Чего вы ждете? Мы будем шуметь. Будем возмущаться. Уже двадцать три часа пробило. Все ждут спектакля! Занавес поднимается! Тишина! – Ну вот. Комедия (Занавес поднимается. На сцене убогая комнатка с двумя боковыми дверьми и окном в глубине. В комнатке простой стол и два грубых соломенных стула. Недда в костюме Коломбины сидит у стола. Время от времени она встаёт и в нетерпеливом ожидании то подходит к двери направо, то поглядывает в окно, то снова возвращается на прежнее место.) Недда: (Коломбина) Мой муж Паяц вернется только поздно ночью. А этого дурня Таддео почему до сих пор нет? Голос Пеппе: (Арлекин) О Коломбина, нежный и верный Арлекин рядом с тобой! К тебе взывает, о тебе вздыхает, тебя ждет, бедняжка! Покажи мне свое личико, я хочу без промедленья поцеловать тебя в губки! Любовь мучит меня и терзает! О Коломбина, открой мне окошко, рядом с тобой томится и вздыхает бедный Арлекин! Недда: (Коломбина) Приближается миг подать условный знак, а Арлекин уже ждет! (Садится у стола. Дверь открывается, и появляется Тонио, изображающий Таддео, с корзиной в руках. Он останавливается на пороге, любуясь Коломбиной.) Тонио: (Таддео) Это она! Боже, как она прекрасна! (подчёркнуто трагически; подняв руки и корзину к небу) А что если жестокосердной я раскрою свою любовь, от которой могут расплакаться даже и камни! Вдали ее супруг, почему же я не решаюсь! Мы одни и не возникнет подозренья! Ну что ж! Попробуем! (Комически преувеличенно вздыхает, вызывая шёпот и смех среди зрителей.) Недда: (Коломбина) (Не вставая) Это ты, дурак? Тонио: (Таддео) Да, это я! Недда: (Коломбина) Паяц уехал? Тонио: (Таддео) Да, уехал. Недда: (Коломбина) Что ты стоишь как столб? Курицу купил? Тонио: (Таддео) Вот она, о Дева Святая! (Становится на колени перед Коломбиной и подаёт ей корзину.) Больше того: мы вдвоем у твоих ног. Пробил час, о Коломбина, и я должен раскрыть тебе свое сердце. Выслушай меня. С того самого дня... Недда: (Коломбина) (прерывая его) Сколько заплатил ты трактирщику? Тонио: (Таддео) Полторы лиры. С того самого дня мое сердце. Недда: (Коломбина) Отстань, Таддео! (В окне появляется Арлекин. Он влезает в комнату, ставит на стол принесёную им бутылку и, не замеченный Таддео, подходит к нему.) Тонио: (Таддео) Я знаю, что ты невинна и чиста как снег! Ты строга со мной, но все же мне не удается тебя забыть! Пеппе: (Арлекин) (схватив Таддео за ухо, даёт ему подзатыльник.) Иди проветрись!.. (Зрители хохочут.) Тонио: (Таддео) (с комическим пафосом) Боже! Они любят друг друга! Тебе я повинуюсь. Я вас благословляю... там... я вас поохраняю! (Уходит. Зрители смеются и аплодируют.) Недда: (Коломбина) Арлекин! Пеппе: (Арлекин) Коломбина! Наконец-то Амур снизошел к нашим мольбам! Недда: (Коломбина) Перекусим! (Ставит на стол два прибора и тарелку с цыплёнком; Арлекин берёт бутылку.) Смотри, мое сокровище, какой великолепный ужин я приготовила! Пеппе: (Арлекин) Смотри, любовь моя, какой божественный нектар я тебе принес! Вместе: Амуру приятны и хорошая кухня и вино! Пеппе: (Арлекин) Моя лакомка Коломбина! Недда: (Коломбина) Мой милый выпивоха! Пеппе: (Арлекин) (Арлекин достаёт из туники рюмку.) Возьми этот порошок, дай его перед сном Паяцу, и вместе убежим. Недда: (Коломбина) Да, давай. (Таддео входит в комнату и делает вид, что дрожит) Тонио: (Таддео) Берегитесь! Там Паяц. Он страшен и оружие ищет! Он знает все. Побегу спрячусь! (Уходит, запирая за собой дверь. Зрители смеются.) Недда: (Коломбина) (Арлекину) Иди же! Пеппе: (Арлекин) Налей ему в чашку отвар. (Не замеченный Неддой, входит Канио в одежде Паяца.) Недда: (Коломбина) Увидимся сегодня ночью, и навсегда твоей я буду. Канио: (Паяц) (Боже мой!... те же самые слова!... Мужайся!) Мужчина был с тобою. Недда: (Коломбина) Что за вздор! Пьян ты, верно? Канио: (Паяц) Пьян? Да... уж час как пьян!.. Недда: (Коломбина) Ты рано вернулся. Канио: (Паяц) (гневно) Зато вовремя! Что ж, милая женушка. Ах! (стараясь сдержаться) Надеялся застать тебя одну, но здесь на двоих накрыто. Недда: (Коломбина) Со мной сидел Тонио, который заперся там из страха. (Подходит к двери.) Ну же, говори! Тонио: (Таддео) Поверьте ей. Она чиста!... Не могут лгать эти невинные уста! (Зрители смеются.) Канио: (к зрителям; взбешённо) Бога ради! (к Недде; глухо) Прекратим! Я тоже имею право поступать как всякий нормальный мужчина. Его имя. Недда: (смеясь) Чье? Канио: Я хочу знать имя твоего любовника, грязного распутника, которому ты отдалась, подлая женщина! Недда: (шутя) Паяц! Паяц! Канио: Нет, я не Паяц, если лицо мое бледно, то это от стыда и жажды мести! Я в своем праве, мое сердце истекает кровью и оно жаждет крови, чтобы смыть стыд, о проклятая!.. О нет, я не Паяц!... Я тот глупец, что подобрал тебя, сиротку, на улице, полумертвую от голода, я дал тебе свое имя и свою любовь, которая была вся трепет и страсть!... Группы женщин: - Кума, я прямо плачу! - Эта история кажется правдой! Группа мужчин: - Молчите, вы там. – Черт побери! Сильвио: (про себя) Я едва держусь! Канио: Я надеялся, ослепленный безумием, если не на любовь, то хотя бы на жалость и милосердие! Я был счастлив, я готов был на любую жертву, я доверчиво верил больше чем в Бога, в тебя! Но в твоей грязной душе есть место только пороку, в тебе нет доброты, тебе известен только закон... Иди, ты не достойна моей боли, о грязная блудница, я хочу в своем отвращении раздавить тебя ногой!... Толпа: Браво! Недда: (серьёзно и холодно) Что ж, если ты считаешь, что я тебя недостойна, прогони меня сию же минуту. Канио: (со злостью) Ха-ха! Лучшего и желать нельзя. Как броситься сразу в объятия дорогого любовника. Хитра! – Нет уж, черт возьми! Ты останешься и скажешь мне имя своего любовника. Недда: (принуждённо улыбаясь и стараясь возобновить представление) Ну же, я никогда не думала, что ты так ужасен! десь нет ничего трагичного. Скажи же ему, о Таддео, что давеча вместе со мною был... пугливый и невинный Арлекин! (Смех среди зрителей, тотчас остановленный видом Канио.) Канио: Вот как! Ты бросаешь мне вызов? Так ты еще не поняла, что я не собираюсь тебе уступать? Имя или жизнь! Недда: Нет, ради памяти моей матери! Я могу быть недостойной, все что ты хочешь, но я не подлая! Пеппе: Тонио, пора выйти! Тонио: Молчи, болван! Недда: Моя любовь сильнее, чем твое негодование... Я не стану говорить. Нет... ценою жизни! Голоса в толпе: Так это взаправду? Мне кажется дело серьезным и мрачным! Пеппе: Я боюсь!.. Сильвио: О, какая странная комедия! Я больше не могу!.. Канио: Имя! Имя! Недда: Нет! Сильвио: Черт побери! Так это все взаправду... Канио: В смертных муках ты мне его откроешь! Толпа и Пеппе: Остановись! (Недда хочет спастись в толпе зрителей. Канио, схватив её, ударяет ножом в грудь, воскликнув: «Так вот же!») Канио: Получай! Недда: На помощь... Сильвио! Сильвио: Недда! Канио: А! Так это ты! Иди же! Голоса из мужского хора: Арестуйте его! На помощь! (Крестьяне бросаются к Канио, чтобы обезоружить его. Канио в оцепенении роняет нож.) Женщины: Господи Иисусе!Канио: Комедия окончена. Конец оперы |
| libretto by Дарья Митрофанова |